В рамках проекта Международной организации по миграции состоялась поездка главного координатора Общественной организации Донбасс SOS Александра ГОРБАТКО в Краматорск и Красный Лиман для оценки ситуации, в которой находятся сегодня переселенцы из зоны АТО. Ему удалось познакомиться с местными органами власти, волонтерскими организациями, движениями и инициативами, а также проведать поселения людей. Целью поездки было узнать, что можно улучшить в работе с временно перемещенными лицами (ВПЛ), дать новую информацию волонтерам Горячей линии Донбасс SOS. Общее представление от поездки – все делается ресурсами активных людей (волонтерами, местными чиновниками, местными жителями), а государственная поддержка на центральном уровне – в трудоустройстве, предоставлении жилища, объединения граждан для решения вопросов – оставляет желает лучшего. Главной преградой для решения многих вопросов переселенцев Александр называет проблемы в законодательной базе. Об этом и других не менее важных вопросах – в интервью.
«ЕСЛИ ДЕЙСТВОВАТЬ ПО БУКВЕ ЗАКОНА, ТО МНОГИХ ПРОБЛЕМ МОЖНО ИЗБЕЖАТЬ»
— Александр, с какими основными проблемами сегодня сталкиваются переселенцы?
— Основная, которая возникла в Донецкой и Луганской областях, – это штамп миграционной службы, который необходимо ставить на справку переселенца. Сейчас люди массово идут это делать. Но на тот момент, когда я был в Краматорске, сотрудники миграционной службы заявляли, что у них еще нет даже штампа: только распоряжения, что это нужно делать. В Красном Лимане штамп есть, но один на 19 тысяч населения. Там же я видел очередь – порядка 60 человек: человек 20 – внутри, 20 – на лестнице, 20 – на улице. Конечно, очень многие — недовольны. К тому же, у людей, которые идут получать эти штампы, спрашивают документы, о которых нигде не указано – ни в постановлении Кабинета Министров Украины, ни в Законе Украины «Об обеспечении прав и свобод внутренне перемещенных лиц». Например, их просят принести договора аренды квартиры, привести хозяина с документами, которые подтверждают собственность и прочее. Таким образом, в миграционной службе хотят получить доказательную базу, что человек действительно проживает по данному адресу. Более того, иногда у хозяина жилья требуют заявление, что у него проживает такой-то переселенец. А в некоторых местах у переселенцев требуют дополнительные деньги за справку или просят принести бумагу, скоросшиватель и другую канцелярию. При этом один сотрудник миграционной службы сказал, что если переселенец не может этого всего предоставить, он может зарегистрироваться по адресу, где расположено Управление труда и социальной защиты там, где они непосредственно получают справки. На момент моего пребывания на Донбассе, они еще не знали по поводу пенсий: если переселенцы не зарегистрировались в миграционной службе, то переселенцам не будет выплачиваться пенсия.
Органы местной власти много делают, но им не хватает правовых механизмов – нормально прописанных детальных подзаконных актов, нормальной правовой базы, чтобы непосредственно работать с переселенцами. Работая сейчас, они больше отталкиваются от своего предыдущего опыта, но многие проблемы, которые возникают, требуют новых алгоритмов решения, которых еще нет. Им также, думаю, нужно помочь в психологической помощи, потому что они много работают, им нужно снять стресс, отдохнуть. В Краматорске – более 40 тысяч переселенцев, в Красном Лимане – почти 19 тысяч на весь район. Но это – зарегистрированные. А фактическую цифру назвать никто не может.
— Что вы посоветуете ВПЛ, которые сталкиваются со случаями нарушения их прав?
— Многие люди не знают законов, и если действовать по букве закона, то многие проблемы можно решить. У нас на сайте есть очень хорошая статья о том, что такое отметка миграционной службы и какие нужны документы для ее получения – этим можно запросто пользоваться (http://www.donbasssos.org/20150327_otmetki_vpl/ ). Другое дело, где находится человек географически: если в Киеве пойду поставить отметку, то никто не попросит никаких дополнительных документов – поверят на слово (возможно, потом придут проверить). А в Донецкой и Луганской областях я советую переселенцам спрашивать на каком основании сотрудники миграционной службы требуют то, что не предусмотрено законодательством. Во-вторых, попросить, чтобы зарегистрировали по адресу регионального либо районного управления труда и социальной защиты.
— Хватает ли человеческого ресурса для обслуживания всех переселенцев?
— Очень интересная история была в Красном Лимане – провинциальном районном городке в курортной зоне. Когда начался наплыв, переселенцев селили на курортных базах. Представители местной власти не справлялись: у них было всего два стола по приему документов, и, учитывая запрос, были жуткие проблемы. Но на своем уровне здесь решили, что каждый из органов государственной власти выделит сотрудников на волонтерских началах. Так, в Красном Лимане стало 18 столов. И госслужащие принимали до последнего посетителя. Таким образом, они погасили наплыв. Другое дело, что они собирали данные в бумажном виде, а в электронную базу вносили отдельно – когда выдавалась справка.
Сейчас же в миграционной службе Красного Лимана принимают две девушки, на руках у которых один штамп (на 19 тысяч переселенцев). Можно представить, что там будет в ближайшее время… Потому что если в течении двух месяцев переселенцы, которые уже получили справки, не зарегистрируются, то с выплатами у них будут серьезные проблемы. Важно также то, что тем переселенцам, которые приехали сейчас и хотят получить новую справку после 18 мая, нужно будет в течении 10 дней поставить штамп миграционной службы. Потому что без него справка переселенца не действительна. И когда они увидят эти очереди, у них будет шок.
Следует понять, что такие всплески временные. Но государство поступает не совсем корректно. Я уверен, что среди переселенцев есть большое количество сотрудников пенсионного фонда, управлений труда и социальной защиты населения, которых можно привлечь к работе. То есть, будучи сотрудником Донецкого или Макеевского управления труда и социальной защиты населения, человек мог бы продолжать обслуживать своих же граждан. Это упрощало бы систему, плюс давало бы какую-то занятость переселенцам.
«ЛЮДИ ХОТЯТ ВЕРНУТЬСЯ И РАБОТАТЬ ДОМА, ПОТОМУ ЧТО НЕ ВИДЯТ НИКАКОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ»
— Как насчет трудоустройства переселенцев?
— Мы все должны прекрасно понимать, что в стране кризис, и трудоустроиться тяжело всем. Мы – в ожидании разработки программы по трудоустройству для переселенцев. Уже сейчас неплохую инициативу предложила Программа Развития ООН, которая поощряет работодателей (частные предприятия, малый бизнес): дает им гранты на развитие, если они трудоустраивают переселенцев. Программа очень интересная. Но по факту в центрах занятости регистрируются очень мало людей. Я общался в Красном Лимане с руководителем центра занятости и узнал, что из 19 тысяч переселенцев на учет стали всего лишь 100 человек. Причем, это те, кто имел хорошую работу, и были то ли сокращены, то ли сами уволились – директора, начальники отдела. Они сейчас получают пособие. Из 100 человек: 15 – трудоустроено, 5 — непосредственно в центр занятости.
Одна из причин, почему переселенцы не регистрируются в центре занятости, это то, что многие не уволились, продолжают числиться на работе и трудовую оставили. Они мечтают, что скоро все закончится. Они не хотят жить в местах компактного поселения. И, с моей точки зрения, государство должно для себя понять, что дальше делать с этими людьми. Ведь это действительно очень трудно – начинать жить с нуля. Для некоторых – просто непосильно. Но когда люди будут видеть поддержку государства, будут понимать что их ждет, то будут делать первые шаги. Если правильно подойти к проблеме, то можно привлечь инвесторов, потому что сейчас у нас в стране кризис, и, соответственно, дешевая рабочая сила. А переселенцы готовы работать за копейки. Еще один важный момент: если женщина, которая выехала из зоны АТО, еще как-то может поселиться в местах компактного поселения, то мужчинам, не найдя работы, ничего не остается, как возвращаться. И один из вариантов – идти в ополчение, чтобы выжить.
— Как продвигается работа по восстановлению инфраструктуры городов?
— К сожалению, очень медленно. Я видел в одном двухэтажном доме подъезд, в который попал снаряд: он полностью прошил лестничную клетку, разрушил марш-пролет и ушел в пол. Смотрю, а там пол уже забетонирован, лестничный марш-пролет восстановлен, балка заменена – все новое. Также была покрыта вся крыша. Ели бы я не знал, что там было повреждение, то и не заметил бы. А в Семеновке, где я также был, очень серьезные разрушения: некоторые здания, с моей точки зрения, не подлежат восстановлению. Там, где можно починить, люди чинят собственными силами, думаю, что какую-то помощь они получают – оконные стекла и покрытие крыш.
— В каких массовых поселениях Вы были?
— В поселении «Країна вільних людей» в г. Краматорск, вместе с Александром Петровым, нашим партнером, с которым мы работаем не первый месяц. Переселенцы, в основном, сами создают для себя быт: наводят косметический ремонт, готовят, убирают. Также участвуют в приеме гуманитарки. Я не видел особых у них проблем. Видел даже ребенка, который родился непосредственно там. Понятно, что там нет хороших условий, что это не дома – в комнате живут по несколько человек, при этом они благодарны людям, которые их приютили. Государством, конечно, они продолжают быть недовольны, потому что оно ничего существенного не сделало. И места, в которых они живут, в основном, предоставлены волонтерами. В целом, переселенцы Краматорска и Красного Луча – люди не пенсионного возраста, потому что практически все пенсионеры вернулись в зону АТО.
«В КРАМАТОРСКЕ И КРАСНОМ ЛУЧЕ МИЛИЦИЯ – НА КАЖДОМ УГЛУ. Я НЕ ПОЧУВСТВОВАЛ НИКАКОГО НАПРЯЖЕНИЯ»
Гуманитарная помощь в Краматорск и Красный Луч свозится отовсюду: и от государства, и от общественных организаций, и от международных организаций, от фонда Рината Ахметова. Часто приезжают волонтеры, также помогают небезразличные граждане, которые находятся непосредственно в этих регионах. Многие люди за счет этого выживают. Под категорию получателя гуманитарной помощи попадают практически все. Здесь много военных, милиции, ГАИ. Нет никакого напряжения.
— С какими волонтерскими движениями Вам удалось пообщаться?
— В Красном Лимане я познакомился с женской организацией, создание которой инициировали три женщины, при чем не «рядовые» – главный казначей города, руководитель центра реабилитации детей с ДЦП и жена члена партии «Правый сектор». Они на своем уровне организовали движение, которое помогает переселенцам, армии, собирает гуманитарную помощь и раздает ее. За счет того, что у этих женщин в городе есть “статус”, им гораздо проще общаться с органами власти и решать срочные вопросы. Также в Красном Лимане неплохо помогает Красный Крест – у них есть свои точки сбора и раздачи помощи. В Краматорске существуют три волонтерские организации, которые помогают переселенцам. Примечательно, что во всех городах гумпомощь раздают, в основном, волонтеры, а в Красном Лимане – только территориальный центр. Для меня это было немного непривычно.
— Александр, какие выводы Вы сделали после поездки в Краматорск и Красный Лиман?
— Я доволен поездкой. И местные чиновники, и волонтеры – все пытаются поправить ситуацию. Но, с моей точки зрения, волонтерский ресурс и ресурс гуманитарной помощи, которую оказывали простые жители Украины, без малого исчерпан. Когда на протяжении года в стране остро стоит эта проблема, то государство должно ее подхватить. Но оно этого не делает. Возможно, в ближайшее время с волонтерским ресурсом будут проблемы. Я считаю, что мы должны помогать себе сами. Наш продукт – это информация. И если человек знает, как ему решить проблему, то это самая лучшая помощь. Если люди в нашей стране поймут, что ждать помощи стоит, в первую очередь, от себя – что делать, какой бизнес развивать, как менять систему, – тогда ситуация начнет меняться.